Период позднего феодализма в Китае характеризуется известной застойностью культуры, связанной с общей замедленностью темпа исторического развития. В китайской историографии этот огромный отрезок времени делится на два этапа - период Мин (1368-1644) и период Цин (1644-1911).

Период Мин, начавшийся после того как Китай, сбросив иго чужеземного владычества, снова стал самостоятельной державой, - один из самых сложных и противоречивых. В XV-XVI веках вместе с торжеством освобождения Китай переживает пору экономического расцвета и подъема культуры. Постепенно наладилась хозяйственная жизнь, возродились связи с многими странами, восстановились и заново отстроились города, возникли великолепные архитектурные ансамбли, расцвели ремесла и торговля. Однако в XVI - XVII веках обнажились во всей остроте и противоречия, назревавшие внутри государства и задерживавшие интенсивность его развития. Китай минского времени - страна одновременно и блестящая и нищая, полная творческих сил и в то же время раздираемая острейшими социальными конфликтами.

Хотя история китайского общества периода Мин отмечена чертами прогресса - зарождением новых социально- экономических отношений, развитием мануфактур раннекапиталистического типа, целым рядом изобретений и технических усовершенствований, - возникновение новых явлений не вызвало перемен в устаревших феодальных институтах, господствовавших в стране.

Минская империя продолжала сохранять черты средневековой деспотии с ее громоздким бюрократическим аппаратом, самодержавной императорской властью, консервативной системой образования. Демократизацию городской жизни и сложение новой городской культуры ограничивала политика феодального государства, к XVII веку приобретавшая все более косный характер. Феодализм, выступавший в качестве реакционной силы, тормозил развитие экономики и духовной жизни, препятствовал движению науки, вставал на пути каждого прогрессивного явления. Страна истощалась как внутренними столкновениями, так и внешними войнами. XVI - XVII века - время массовых крестьянских восстаний, постепенно охвативших весь Китай. В 1644 году войска восставших захватили столицу и феодальная верхушка, стремясь предотвратить надвигающуюся опасность, обратилась за помощью к маньчжурам, признав себя их вассалами и передав им власть. Минская династия пала.

С воцарением маньчжурской династии Цин началась длительная полоса феодальной реакции. Китай оказался надолго приостановленным в своем экономическом и культурном развитии. И хотя период стабилизации власти и наивысшего могущества Цинской империи был отмечен значительным расширением ремесленного производства, созданием больших государственных и частных мануфактур, старый социально-экономический строй препятствовал дальнейшему развитию страны. Реакционное и консервативное конфуцианство с его требованием покорности старшим по чину и возрасту, а также обязательного сохранения традиций и канонов было господствующей идеологией цинского времени, оказавшей сильнейшее воздействие на все области жизни, культуры и политики. В середине XVIII века цинские правители отгородили Китай от всего мира, ограничили его контакты с другими державами, обрекая страну на замкнутость, неизбежное отставание и застой. На протяжении всего этого периода продолжались острейшие социальные конфликты, приведшие к полному кризису феодального общества в начале XIX века. Раздираемый внутренними противоречиями, Китай стал ареной борьбы западных держав и в середине XIX века был превращен в полуколонию.

Художественная жизнь периодов Мин и Цин отражает сложность и противоречивость эпохи позднего феодализма. Острая социальная борьба, заполнившая всю историю Китая XV-XIX веков, проявилась опосредованно в различных областях культуры. Она сказалась в изменении соотношений видов искусств, в выдвижении на первый план новых областей творческой деятельности. И если официальная культура характеризуется принципиальной ориентацией на прошлое, превращением некогда живых, наполненных реальным смыслом законов и правил в схематизированные каноны, то ростки нового наиболее явственно обнаружили себя в декоративных ремеслах, откликающихся на живые запросы времени, зачастую менее скованных в своих образных решениях. В резьбе по дереву, камню, кости, изделиях из фарфора, вышивках, лубке ощутимы фольклорные начала, сказываются воззрения и вкусы средних слоев городского населения. Наиболее благоприятные условия в минское и отчасти в цинское время сложились и для развития архитектуры, традиции которой в силу глубокой рациональности оказались жизнеспособными в течение длительного периода. Именно в ней как в фокусе сосредоточились высшие творческие проявления времени. В памятниках зодчества смогло наиболее цельно и органично проявить себя мастерство художников, керамистов и резчиков по дереву.

Расцвет зодчества минского периода был обусловлен ходом истории. После изгнания монголов в конце XIV века вместе с волной национального самоутверждения, общим подъемом хозяйства и народных сил началась полоса восстановления городов, интенсивного строительства. Была облицована камнем и достроена Великая китайская стена, протяженностью свыше 3000 км, расширены, заново отстроены и укреплены оборонными сооружениями крупные города, в том числе Нанкин и Пекин, сооружен ряд значительных дворцовых и храмовых ансамблей, усадеб, а также садово-парковых комплексов, которыми особенно прославились южные города Сучжоу и Ханчжоу. В планировке и строительстве использовались традиционные приемы и методы. По-прежнему основным строительным материалом продолжало оставаться дерево. Но в структурном облике зданий произошли перемены. Уменьшились в размерах доугуны, колонны приобрели большую стройность. В дворцовом, храмовом и крепостном зодчестве шире стали применяться камень и кирпич, разнообразнее стали использоваться возможности их фактуры и цвета.

Пространственный размах, отличающий минское градостроительство, особенно ярко воплотился в облике Пекина (Бэйцзин - Северная столица), ставшего с 1421 года постоянной столицей Китая. Выстроенный по образцу прежних столиц, этот город представлял собой стройный ансамбль, основанный на отчетливой единой планировочной системе. Опыт строительства и особенности средневекового китайского архитектурного мышления получили в нем свое наиболее цельное, классическое выражение.

Огромное пространство города было объединено, продумано в своем строгом равновесии, ритмических сочетаниях, иерархических соотношениях. Пекин возводился как парадный дворцовый комплекс. Дворцы, храмы, пагоды и усадьбы отделялись не только стенами, но и цветом, размерами, масштабами от одноэтажных жилых построек. Центральная часть города со своей регулярностью оказалась как бы противопоставленной окраинам с хаотичностью переулков. Учтены были особенности природного рельефа, гармония рациональных и стихийных начал, соотношение между парадной анфиладностью прямых магистралей и живописностью расположенных в центре города искусственных холмов и озер. Благодаря производству богатых оттенками цветных глазурей оказались акцентированными и по-новому объединенными в целые комплексы разные части города. Крыши дворцов, храмов, городских ворот и павильонов покрывались в соответствии с установившимися издревле символическими представлениями золотистой, синей и зеленой черепицей.

Пекин строился по древним установившимся правилам. Обнесенный стенами, он фасадами всех своих сооружений обращался к югу. Прямая магистраль, проходя по его центральной оси, завершалась у северных ворот башнями Колокола и Барабана, поперечные магистрали также пересекали город из конца в конец, стены строго очерчивали его границы. Однако растущая столица мыслилась уже в новых масштабных измерениях. В дополнение к столичному ансамблю в живописных окрестностях Пекина вырос целый ряд загородных комплексов, перекликающихся с ним и словно связывающих его с окружающей природой. Да и сам город приобрел необычные очертания, включив в себя огромные южные предместья, органически связав замкнутый в стенах прямоугольник старой части так называемого Внутреннего города со столь же четко организованным Внешним городом. Небывалых размеров достигли и облицованные камнем крепостные стены Пекина с мощными трапециевидными башенными воротами, увенчанными яркими надвратными павильонами.

Главным ансамблем Пекина являлся расположенный в центре Внутреннего города монументальный и торжественный императорский дворец. Однако собственно дворец, так называемый Запретный город, состоящий из анфилады многочисленных приемных залов и площадей, а также садов, беседок и жилых покоев, окруженный стенами, каналами и мостами, в свою очередь составлял лишь часть, сердцевину огромного Императорского города (площадью более 15 кв. км), который строился поэтапно целым рядом поколений китайских мастеров и куда входили многочисленные храмы, беседки, пагоды, холмы и озера (среди них храм предков Таймяо, Западный парк с озерами, Угольный холм - Мэйшань, Белая пагода Байта и храм Байтасы и многие другие).

Таким образом, Внутренний город, раскинувшийся за пределами дворца, являлся своего рода окраиной этого грандиозного центра, определившего ритмы и цветовые акценты столицы. В отчетливости структуры Запретного города как бы  воспроизводился план всего Пекина, в живописности территории Императорского города словно нашла отражение вся живая природа.

Монументальность облика минского дворца зависела не только от размеров входящих в него сооружений. Как правило, одноэтажные парадные деревянные павильоны и ворота, расположенные на главной его оси и вознесенные над гладью мощенных камнем площадей, белокаменными ступенчатыми террасами, были сравнительно невелики и однотипны. Решающую роль играло укрупнение всех пространственных масштабных соотношений, мощность силы ритмических и цветовых повторов. Эстетический пафос ансамбля составила вереница просторных, светлых, ведущих к парадным покоям и сменяющих друг друга площадей, рассчитанных на торжественные шествия и постепенную смену зрительных впечатлений, а также ритмы сияющих золотистой глазурью изогнутых крыш, повторяющихся в разнообразных вариациях.

Главный парадный павильон Тайхэдянь - Зал высшей гармонии, предназначенный для государственных церемоний, воплощает в себе характерные особенности дворцового минского зодчества, с его торжественностью, звучностью цветовых сочетаний, продуманным соединением резного многоступенчатого белого каменного цоколя, ярких колонн, массивных золотистых черепичных крыш. Но особую мощь этому сооружению придавало его сращение в единый комплекс с двумя другими залами - Чжунхэдянь и Баохэдянь, вознесенными вместе с ним на огромную каменную платформу.

Тайхэдянь. Зал для государственных церемоний в ансамбле Запретного города в Пекине. XV-XVII вв.

Пространственный размах ощущается и в храмовом строительстве. Каждый минский столичный храм - это также обширный комплекс, символически отождествляющийся со вселенной.

Наиболее крупным храмовым ансамблем, претворявшим древнейшие символические образы, является Храм неба (1420-1530, перестроен в XVIII-XIX вв.), раскинувшийся в южной части Внешнего города. Создание такого большого храма соответствовало масштабам столицы. Обширная территория, на которой расположен ансамбль, обнесенная стенами, образующими в плане квадрат, символизирует землю, тогда как заключенные внутри ограды здания храмов и беломраморного резного алтаря имеют в плане круг - знак солнца или неба. Беспрерывно варьируясь, вписываясь друг в друга, эти простые знаки вместе с остроконечными синими вершинами конических крыш - символами неба как бы определяют беспрерывный круговорот движения стихий. Пространство Храма неба, как и пространство города, ритмически расчленено, оно находится в постоянном изменении, согласовании с окружающей природой.

Храм Циняньдянь ансамбля Храма неба в Пекине. XV в. Перестроен в XVIII-XIX вв.

Новое осмысление масштабности мира проявилось и в архитектурных формах ансамбля тринадцати царских погребений Минской династии, возведенных на протяжении XV-XVII веков в окрестностях Пекина. Почти километровая аллея духов, состоящая из обрамляющих путь к этим погребениям двадцати четырех фигур животных и двенадцати фигур воинов и чиновников-охранителей, поражает сравнительно с прошлым своей протяженностью. Сами погребения включали в себя не только могильный курган, но целый комплекс храмов, крепостных башен, подземных залов, наполненных драгоценной утварью. Расположенные у подножия гор среди старых деревьев строгие и монументальные здания своим продуманным расположением включали природу в грандиозный архитектурный замысел.

Автор. Н.А. Виноградова

Продолжение здесь.