Древнейшие доступные нам памятники индийской литературы восходят к эпохе, объемлющей немногим менее тысячи лет 
(конец II — середина I тысячелетия до н. э.). Четыре сборника гимнов, молитв, песнопений, жертвенных формул и заклинаний — веды (от санскритского веда — «знание») — положили начало так называемой ведической литературе.

Веды открывают непрерывную трехтысячелетнюю литературную традицию Индии. Они ничего не упоминают о постоянных
 поселениях, о письме, искусстве, архитектуре. 

Хотя веды записаны на санскрите (древнейшей форме индоарийского языка), они не являются творением исключительно
 арийцев. В гимнах вед заметно некоторое влияние дравидов.

Ведические сборники создавались в течение длительного времени; они запечатлели различные стадии социального строя
древних арийцев. Неразвитость общественной структуры отразилась в относительной простоте ведического мировоззрения. Ведический пантеон соответствовал представлениям древних индийцев о нахождении богов в трех сферах: на небе, между небом и землей и на земле.

Ведические гимны несут печать распада первобытнообщинного строя и вызревания в недрах его первой классовой формации. Они повествуют о том, как основной производственной ячейкой общины становится большая семья, скрепленная узами
патриархата.

Появление железа в начале I тысячелетия до н. э. 
изменило облик хозяйственной деятельности, обусловило ее значительный рост. Древним арийцам были известны уже простейшие формы искусственного орошения. Плужное земледелие —
 основа их хозяйства — сочеталось со скотоводством. Концентрация богатств в одних -руках привела к выделению родовой аристократии, составившей в дальнейшем социальную верхушку
 раннеклассового общества. Племенные вожди и аристократия
увеличивали свои богатства за счет военной добычи — земель, скота, рабов (в число которых нередко попадали и соплеменники).

Веды — бесценный источник наших знаний о прошлом. Значение вед как памятника культуры возрастает и в связи с тем,
что ведические племена не оставляли после себя никаких археологических свидетельств, и по той причине, что историческая
 наука античной Индии, за немногими исключениями, не сохранилась. Почти ни одна дата не может считаться точной.

Ведическая эпоха не оставила нам захоронений. Лишь из ведических гимнов мы узнаем, что арийцы сжигали мертвецов,
 а прах предавали реке (этот обычай сохранился в индуизме). 
Обычая сати (сожжения вдовы на погребальном костре мужа)
 они еще не знали. Вдову, припавшую к праху покойного, поднимали со словами: «Вставай, женщина, вернись в мир живых».


Нормы жизни человека в загробном царстве были разработаны
 весьма слабо. Душа отправлялась к предкам и поступала под начало царя мертвых. Правда, в самом потустороннем мире намечались некоторые разграничения: людей порочных ввергали в
 бездонную яму (некоторый прообраз ада). Принцип перерождения, с которым так тесно связывается история религиозно-философской мысли древней и средневековой Индии, ведам неизвестен.

В ведах говорится о трех тысячах богов: солнце и луна,
 реки и растения стали богами.

Важным ведическим богом был отец неба Дьяус, уступивший
в дальнейшем свое место Варуне, владыке неба и моря. Солнце
 почиталось в пяти формах, символизировавших различные виды
солнечной энергии. В числе других богов были Маруты — боги ветров, Агни — бог огня, Ушас — богиня рассвета, которая вдохновила певца на один из самых поэтических гимнов вед:

Вот появилась Дочь Небес.

Девушка, облаченная в пышные одежды.

О полновластная хозяйка всех богатств земли,

Милосердная Заря, озари нас светом!

На небосклоне ярко блистаешь ты.

Богиня сбросила с себя одежды тьмы,

И, пробуждая мир ото сна, пришла Заря


В колеснице, запряженной ярко-алыми лошадьми.

Одного из главных богов — Индру древние индийцы изображали идеальным воином. Индра напоминает военного вождя
арийских племен. Он побеждает чужеземцев, грабит житницы
 «безбожников», дарует дождь иссушенной земле. Большие надежды возлагали древние на Индру:

Когда сок сомы будет выжат, вознесем


все вместе хвалу Индре —

Покорителю несметных врагов,

Главе многих почитаемых божеств.

Пусть он сделает нас храбрыми,

Пусть он ниспошлет нам богатства,

Пусть он дарует нам женщин,

Пусть он явится к нам с пищей.

Реки обожествлялись древними индийцами как носительницы
 жизни.

Пантеон вед знает только несколько богинь. Как полагают
 исследователи, они являются наследием былых времен или заимствованы арийцами у других народов.

Ведические боги были наделены чертами людей — пили молоко, ели топленое масло и лепешки, не отказывались от сомы. 
Но очеловечивание богов не было полным. Незавершенность этого процесса сказалась, в частности, в том, что ведическая религия не знала ни храмов, ни скульптурных изображений божеств.


Отсутствие последних в известной мере восполнялось сложным
 ритуалом. Ведический обряд был единственной формой общения
с божественными силами, поэтому ему (придавалось исключительное значение. Посредником между людьми и божеством становится жрец-брахман, отправляющий богослужение.

Гимны наиболее раннего по времени сборника «Ригведа»
(«Веда гимнов») сложились на территории Пятиречья (Пенджаба). Текст «Ригведы» дошел до нас в двух версиях, в одной из
них, более ранней, слова еще не отделены друг от друга.
 1028 гимнов, составляющих «Ригведу», расчленены на 10 циклов (мандала — «круг», «цикл»). Историко-филологический анализ дал возможность выделить структурные элементы «Ригведы», восходящие к различным периодам. Ядро этого сборника — 
мандалы 2 — 7 — сцементировалось в период разложения первобытнообщинного строя. Последняя мандала, 10-я, является наиболее поздним по времени создания «кругом» «Ригведы».

Гимны «Ригведы» содержат моленья о ниспослании богатства:

О Маруты, даруйте нам богатства обильные и многочисленные,

которые никогда нас не покинут.

О Агни, удзой силу человека, поклоняющегося тебе в своем доме,

почитающего тебя изо дня в день.

Пусть тот, кому ты помогаешь, соединится с богатством.

Вера в богов причудливо уживается в «Ригведе» с сомнением
 в их могуществе и даже в самом их существовании. Нередко
 мудрецы «Ригведы» задаются вопросом: видел ли кто-нибудь когда-нибудь Индру? Духом сомнения в правильности проповедуемых жрецами «истин» о сотворении мира дышит знаменитый 129-й гимн 10-й мандалы «Ригведы»:

Кто когда знал, кто объявил это здесь, почему родилось сомнение?

Боги появились позже того, как был создан мир, кто же знает,

как он был сотворен?

Тот, кто сотворил мир, сотворил ли его на самом деле?

Высочайший, видящий в высочайшем небе, может быть, он знает

об этом, или даже и он не знает?

Как же сохранились в священном тексте гимны, проникнутые скептицизмом и неверием в богов? По мнению некоторых исследователей, эти кощунственные строки уцелели в «Ригведе»
по той причине, что они были крепко спаяны с текстом, считавшимся «ортодоксальным».

Второй и третий сборники вед — «Самаведа» и «Яджурведа» — самостоятельного значения по существу не имеют. Включенные в них гимны связаны с ведическим брахманским ритуалом. «Самаведа» представляет неоценимый источник для истории индийской музыки. В этой веде содержатся нотные обозначения мелодий. «Яджурведа» — это собрание формул, произносимых во время принесения жертв богам. Ядро четвертой веды — «Атхарваведы» составляют магические формулы, заговоры и заклинания.

Бессилие лекарей искупалось необузданной фантазией заклинаний против болезней. Спору нет, злой чахоточный кашель может быть надежным поводырем до смерти, но годится ли он в
качестве поэтической Музы? И не потонут ли в надрывном хрипе 
больного тонкие голоса высокой образности? Однако древнего 
поэта не мучают подобные сомнения, и он смело отдает свое искусство на службу врачеванию:

Как дух бесплотный над землей


Падучею звездой летит, —

Так прочь умчись ты, кашель злой,

По горнему тому пути!

Как стрел пернатых жуткий рои

К врагу стремительно летит, —

Так прочь умчись ты, кашель злой,

В простор земной!..

Как солнца ярые лучи


Несутся вдаль всего быстрей, —

Так прочь умчись ты, кашель злой,

По лону гладкому морей.

(Перевод Б. Ларина)

Страстное желание певца изгнать кашель из тела больного
определило ток поэтической мысли. Идея движения пронизывает гимн от первой до последней строки. Все образы гимна — 
падучая звезда, земной простор, ярые лучи солнца, лоно морей — связаны с неподвластным глазу полетом и сообщают идее
движения тот высший накал, которого могла добиться художественная фантазия индийца эпохи вед. Неудержимый лёт космических образов захватил и пернатые стрелы. Певец избрал не
 одну стрелу, а скопище, тучу.

Мчащиеся в поднебесье стрелы — единственный в заклинании художественный образ, взятый из реального быта. Пожалуй,
 ни один другой образ, связанный с повседневной жизнью древнего индийца, не мог бы так совершенно передать ощущение
 стремительности. Отраженное в гимне движение беспредельно, для певца важна не только стремительность, но и отсутствие конечного рубежа — злой кашель должен отдалиться от больного
на возможно далекое расстояние. Космические образы великолепно служат и этой цели. Легко заметить, что, за исключением
бесплотного духа, в гимне нет ничего божественного. Сверхъестественное почти растворилось в поэтизации природы.

Некоторые гимны вед полностью лишены религиозной окраски.

Один из гимнов донес до нас страдания человека, обуреваемого отнюдь не возвышенными страстями:

Жена меня оставила, мать меня ненавидит.

Но мне безразлично все это.

От игрока не больше пользы,

Чем от дорогой, но вконец одряхлевшей лошади.

Гимн предостерегает человека от пагубных страстей.

Не играй в кости; возделывай свое поле.

Довольствуйся тем, чем владеешь.

Ведь ты, игрок, имеешь коров, имеешь жену.

Вот какой совет дает мне благородный Савитар.

Гимн запечатлел такую безудержную страсть игрока, что весьма сомнительно, сумеют ли благоразумные советы Савитара возыметь свое действие.

Нерасчлененность общественных отношений определила неразвитость ведической мифологии. Роды и виды словесности в
ведах еще слиты, хотя очертания лирики, эпоса и драмы уже
смутно вырисовываются. Как пишет советский индолог Е. В. Паевская, ведам свойственна также нерасчлененность как понятия
и образа, так и слова, мелодии и действа. Религиозно-магическое начало крепко спаяно с эстетическим.

Ведические гимны сохранились в памяти поколений в строго канонизированной форме. Как полагают, в первой половине (тысячелетия до н. э. язык ведических гимнов — ведический санскрит — уже резко отличался от племенных диалектов Северной 
Индии, и слушатели разучились понимать гимны.

Необходимость объяснения и толкования священных текстов вызвала
к жизни обильную комментаторскую литературу, которая приобрела впоследствии вполне самостоятельный характер. Произведения этой комментаторской литературы называются брахманами (букв, «связанными с Брахмой» — «всевышним»; это слово
не следует смешивать с одинаково звучащим наименованием
жреца — брахманом). Брахманы содержали объяснения обрядовых действ, предписываемых ведами, раскрывали их символический смысл, устанавливали связь и зависимость между гимнами
и жертвоприношениями. Соблюдение ведических обрядов всецело зависело от того, насколько верно будут поняты и истолкованы гимны.

Тщательный разбор и комментирование четырех
сборников вед привели к зарождению научных знаний о языке.
Поскольку задачей брахманов было разъяснение смысла вед,
каждая брахмана примыкает к той или иной из вед. Брахманы
являются связующим звеном между четырьмя ведическими сборниками и последующими жанровыми формами ведической литературы.

По мере формирования ведическая религия придавала все
большее значение аскетизму. Правила поведения отшельников, нормы их жизни установлены в араньяках («лесных книгах»).


Отшельники не совершали жертвоприношений, и поэтому в
 араньяках нет предписаний, связанных с ритуалом. В араньяках
получила развитие та сторона жреческой идеологии, которая 
связана с философским обоснованием религии, получившей название «брахманизм», с оправданием жреческого господства.

Разложение первобытнообщинного строя привело к образованию в X — VI вв. до н. э. первых государств. Племенная общность уступила место территориальной, что послужило стимулом к образованию народностей. Ученость все более концентрировалась в руках брахманства. Араньяки подготовили появление упанишад — философских трактатов, где впервые в истории Индии мысли о сущности бытия вылились в стройную систему.


Разработка норм обрядности, которая началась еще в начальных жанрах ведических литератур, была продолжена в сутрах
 (букв. «нить»).

Автор: И.С. Рабинович

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.