Царствование Харшавармана I длилось более двадцати лет (900 — 921), но строительство в эти годы почти прекратилось. После смерти Харшавармана I на престол вступил его брат Ишанаварман II, но сразу же власть была узурпирована дядей обоих правителей, принявшим имя Джайяварман IV. Так как Ишаварман II, лишенный войска и каких-либо возможностей правления, все же оставался в Ангкоре, Джайяварман IV основал новую столицу в 70 км на северо-востоке от Яшодхарапуры, расчистив для этого небольшое поселение Кох Кер.

Новый город, получивший название Лингапура (современный Чок Гаргьяр), строился с 921 по 941 год и задуман был в грандиозном масштабе. Вероятно, Джайяварман IV, захватив власть, стремился возвыситься, построив город, превосходящий по размерам Яшодхарапуру.

Площадь Лингапуры достигала 35 кв. км, в центре города находился комплекс Прасат Тхом, к которому с западной стороны примыкала пирамида Пранг высотой 62 м. Многие исследователи считают, что именно памятники, построенные в Кох Кере, послужили поворотным моментом в истории кхмерской архитектуры. М. Жито писала, что из новой столицы была сделана «опытная архитектурная площадка, где зародились основные формы, возвещающие классику», и далее: «возникнув под напором самовлюбленного узурпатора, жаждавшего возвеличенья и страдающего гигантоманией, стиль Кох Кер знаменует поворот в кхмерском искусстве». «Революцией в Кох Кере» назвал эти двадцать лет архитектурной горячки А. Штирлен. Но если оставить в стороне размеры и обратиться к архитектурному образцу, то первые черты классического ангкорского стиля проявились в Баксей Тьямкронге, и Пранг лишь повторяет пропорции этого памятника, правда, в преувеличенных размерах.

Пранг — огромная семиярусная пирамида, построенная из песчаника, имеет в основании 62 х 64 м. Ступени пирамиды вздымаются в едином порыве на тридцатишестиметровую высоту, где квадратная терраса (17 х 17 м) поддерживает очень стройное, устремленное ввысь святилище. Оно не только завершает пирамиду, но и служит как бы замковым камнем всего храмового комплекса, в котором четко выражена направленность с востока на запад. Пранг расположен в самой крайней западной точке. Движение, обращенное к этой, поистине грандиозной, всеобъемлющей пирамиде, приостанавливается, затихает перед одной-единственной лестницей, ведущей в святилище (ко всем святилищам кхмерских храмов лестницы неизменно подходят со всех четырех сторон). То, что пирамида в Кох Кере имеет только одну лестницу на восточном фасаде, определяется целевым направлением осевого плана, которое в силу своей протяженности приобретает весь культовый ансамбль. Высшей точки он достигает именно в Пранге.

В ансамбле Прасат Тхом, в отличие от предшествующих памятников, основанных на центричном плане, впервые акцент перенесен на протяженность, на постепенное восприятие всего комплекса во времени. Начинается длинный «процессиальный путь» с двух четырехугольных помещений, симметрично расположенных по обеим сторонам осевой дороги, ведущей к Прангу. Каждое из этих помещений состоит из четырех длинных галерей, не соединенных по углам, но образующих в центре замкнутое пространство, нечто вроде внутреннего дворика, затем только через 180 м возникает крестообразное основание, на котором возвышается башня-гопура очень крупных размеров.

Дальше на север и на юг крыльями расходятся галереи длиной в 20 м каждая, закрытые с востока, но образующие открытые портики с западной стороны. Параллельно двум широко открытым портикам тянутся два длинных строения, им предшествуют два прасата, раскинувшиеся справа и слева от основного пути. После высокого крестообразного прасата (не имеющего прохода по центру, но располагающего двумя небольшими дверями, восполняющими доступ для дальнейшего продвижения по осевой анфиладе) появляется ров шириной в 30 м, который окружает группу строений, замкнутых, в свою очередь, в новой ограде. К каждой из окружных стен можно попасть по дамбе шириной более 20 м, украшенной по сторонам балюстрадами наг, между ними тянутся параллельно две узкие галереи с открытыми портиками.

Наконец, чтобы проникнуть в самый центр группы памятников, расположенных на искусственной насыпи, нужно пройти через гопура, за которой сразу же поднимается новая ограда. Между этими двумя оградами находится пространство шириной около 12 м, занятое продолговатыми помещениями, украшенными то портиками, то окнами с балясинами. Эта цепь строений, которые «лепятся» друг к другу, неуклюже соединяясь и расходясь по углам, образует первый набросок того, что станет в классическом искусстве Ангкора окружной галереей.

В центральном пространстве, заключенном между внутренней оградой, на площадке расположены девять прасатов, тесно примыкающие друг к другу и окружающие двенадцать малых прасатов, образуя нечто вроде венца вокруг священного комплекса. Из этого ансамбля можно выйти с западной стороны через две последующие гопура, каждая из которых венчает ограду, затем перейти западный ров по осевой дамбе и проникнуть в обширную ограду размером 170 х 150 м, где поднимается пирамида Пранг — смысловая и композиционная вершина городского ансамбля.

Кох Кер. План

Анализируя сложный ритм группы строений в Кох Кере, можно в каждой детали обнаружить новые, неизвестные кхмерской архитектуре композиционные решения. В определенных отношениях они оказываются противоречивыми: с одной стороны, архаизм «приклеивающихся» друг к другу строений, с другой — зарождение окружных галерей, и, что самое, быть может, существенное — длительный и сложный путь при подходе к святилищу. Вероятно, эти новшества могли проявить себя в отрыве от ранних ангкорских традиций только в создании новой столицы на новом месте. Однако архитектурные элементы, найденные в ансамбле Прасат Тхом, разовьются только в XI веке и уже на совершенно иной формообразующей основе.

Еще большие изменения претерпела скульптура Кох Кера. Именно здесь, вдали от Яшодхарапуры, зарождаются в пластическом искусстве те черты, которые определили его новый взлет. Обобщенность и монументальная сила статуарной формы в памятниках Кох Кера в значительной мере преодолевают чрезмерную сухость и каноничность, пришедшие на смену высоким достижениям круглой скульптуры VI — VIII веков (в частности, сухости и статичности стиля Бакхенг). При всем размахе строительство в Кох Кере, даже в основном его комплексе — Прасат Тхоме, сводилось к единичным архитектурным объемам, выполненным, как правило, в кирпиче, но обильно украшенным круглой скульптурой и рельефами.

Создатели этой скульптуры как бы вновь возродили глубинные тенденции кхмерского искусства, лица и позы оживляются, на губах божеств вновь расцветает улыбка. Но мастера, работавшие в Кох Кере, пошли дальше своих предшественников в стремлении схватить и «зафиксировать» в камне жизненные ситуации. В одном из прасатов Прасат Тхома (Прасат Чен) изображены два короля обезьян — Сугрива и Валин, которые в яростном порыве схватились за руки, и из их раскрытых ртов, кажется, вылетает крик ненависти. Та же экспрессия хорошо видна, несмотря на сильные повреждения, в фигурах двух борцов, которые сплелись в отчаянной схватке (эта группа находилась в Национальном музее в Пномпене).

Гигантские группы, выполненные в кирпиче, украшали подходы к храму в Кох Кере. Свободные, отошедшие от фронтальности фигуры, живо «жестикулировали», создавая особый направляющий ритм движения с востока на запад. Этот пластически осмысленный, функциональный жест, обращенный в пространство, но тесно связанный с главной смысловой нитью архитектурного памятника, не встречается нигде больше во всей скульптуре Юго-Восточной Азии.

Автор: Н.И. Рыбакова

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.