Ожесточенная борьба за первенство между тремя царствами завершилась в конце VII века полной победой Силла. Сломлены были не только силы внутреннего сопротивления, но отпор был дан и силам внешним в лице недавнего союзника - танского Китая. На территории Корейского полуострова образовалось единое централизованное государство. Это было важным событием в жизни страны. Объединение Кореи ускорило процесс феодализации и формирования корейской народности, оказало воздействие на весь ход развития корейской культуры. Утверждение общегосударственного языка и письменности способствовало преодолению различий в уровне развития в отдаленных друг от друга районах, а присоединение больших пространств содействовало новой масштабной соотнесенности со всем миром. Перед взором людей как бы раздвинулись горизонты. Страна оказалась втянутой в широкий круговорот международной жизни. Вновь установились прерванные связи с Китаем и Японией, возникли торговые и культурные контакты с такими далекими странами, как Индия и Иран. Вместе с оружием, тканями и драгоценностями предметами обмена стали и ценности духовные. В результате многочисленных путешествий, паломничества буддийских монахов в Индию через страны Центральной Азии в Корею проникли новые литературные произведения, архитектурные идеи, художественные образы, переосмысленные на свой лад и обогатившие собственные представления о мире.
Перемены в жизни государства, сопутствуемые укреплением позиций буддизма, ставшего официальной религией и оттеснившего древние верования, определили изменения в характере зодчества и изобразительного искусства. VIII-IX века - время сложения основных традиций, выработки единых идеалов. Былая стилевая неоднородность уступила место тяге к гармонической согласованности форм, стремлению к созданию крупных синтетических ансамблей, рассчитанных на более активное взаимодействие архитектурно-пластических мотивов. Эти черты проявились уже в новом осмыслении градостроительных задач. Возросло не только количество городов, но изменился и их эстетический облик.
Расположенная среди гор столица Силла-Кёнджу, выстроенная по образцу Чанъани, превратилась в крупный административный, торговый и культурный центр, приобрела небывалый ранее блеск и размах. Четкость плана столицы отражала более стройную систему представлений об иерархической социальной структуре единого централизованного государства и его символической соотнесенности с миром. Окруженный стенами город пересекался с севера на юг и с запада на восток магистралями, в центре которых располагался обширный дворцовый комплекс с садами, холмами и водоемами. Остальная часть делилась на 1360 четко организованных кварталов, где, занимая строго определенное место, размещались рынки, административные здания, жилые дома. Важное место в городе занимали буддийские храмы. Ансамбли буддийских монастырей, такие, как Бондокса, Камынса и Пульгукса, размещались вокруг столицы, как бы варьируя в своих очертаниях ее торжественные ритмы. Близ Кёнджу располагалась и первая обсерватория, массивная каменная «Башня звезд» - Чхомсондэ, созданная для наблюдения за расположением светил в VII веке.
Астрономическая башня Чхомсондэ («Башня звезд») близ Кёнджу. VII в.
Особенности корейского ансамблевого мышления этого этапа наиболее полно проявились в облике частично сохранившегося после многократных разрушений монастыря Пульгукса, выстроенного в середине VIII века близ Кёнджу на западном склоне горы Тхохамсан. Это был обширный комплекс, первоначально включавший в себя около семидесяти разнообразных сооружений. Общий замысел монастыря восходил к формам храмового зодчества предшествующего этапа, но отличался значительно большей праздничностью, ритмической согласованностью всех компонентов, гармонией с окружающим миром природы. Изменились не столько общие масштабы ансамбля, сколько принципы оформления. Сложнее стали ритмы консольных конструкций, поддерживающих крыши, обогатились цветовые сочетания, выше поднялись цоколи. Все в нем, начиная от высоких каменных стен, увенчанных нарядными павильонами ворот, к которым вели широкие мраморные лестницы, легко вздымаемые искусной конструкцией каменных столбов и арок, и кончая просторной площадью, где посреди главной магистрали располагался основной храмовый зал - Тэунджон, рассчитано на медленное, плавное восхождение к вершине. В отличие от ранних храмов, где мощная ступенчатость пагоды, фланкирующей главный павильон, как бы определяла образ ансамбля, все компоненты Пульгукса распределялись так, чтобы выделить его святилище.
Монастырь Пульгукса близ Кёнджу 751 г. Восстановлен в 1765 г. Лестница и парадные ворота.
Этому способствовали не только размеры окружающих зданий, но и симметрично обрамляющие фасад зала Тэунджон две гранитные пагоды - Сокхатхап (пагода Шакьямуни) и Табатхап (пагода сокровищ). Разные по своему архитектурно-пластическому решению, одна - ступенчатая, другая - украшенная колоннами, лестницами и шпилем, они как бы были призваны подчеркнуть и уравновесить два присутствующих в его облике символических начала - земную простоту и яркую праздничность небес. Так, используя разные материалы, сочетая камень и дерево, согласуя ритмы архитектурных форм, мастера Кореи умело соединяли их в ансамбль, сплетая из них повесть о красоте и совершенстве мироздания.
Гармоническое единство с храмом, как и прежде, составляли размещенные в его интерьере бронзовые статуи буддийских божеств. Однако и их облик претерпел существенные изменения. VIII век - время высокого взлета корейской пластики. Духовный подъем, переживаемый государством, могущество буддийской церкви отразились в содержательности создаваемых в это время образов. В отличие от раннего периода пластике присуще большое стилевое единство. Привнесенные извне образы и иконографические приемы
осмысляются по-своему. Устраняется конфликт между духовным и физическим началами. Соразмерность пропорций, возвышенная ясность и величавость храмовых статуй повествует о совершенной гармонии и красоте вселенной. Расширяется круг сюжетов, многообразнее становится язык пластики, свободнее средства выражения. Излюбленные материалы периода объединенного Силла - бронза и камень соответствуют тяге времени к монументальным образам.
Широкий круг задач, поставленный перед пластикой, занявшей ведущее место среди других видов искусства, повлек за собой создание уже не только отдельных статуй, но и целых ансамблей. Возникли высеченные в горных массивах изображения божеств, а также скальные комплексы. Среди них самым значительным явился вырубленный в склоне горы Тхохамсан пещерный храм Соккурам (742-764), составлявший часть наземного монастыря Сокпульса. В нем нашли свое пластическое выражение новые качества корейской скульптуры.
Пещерный храм Соккурам близ Кёнджу. 742-764 гг. Разрез
Трудно найти другой образец корейского зодчества, который можно было бы сравнить с ним по характеру осуществленных в нем принципов синтеза. Уже один этот памятник, для сооружения которого потребовался опыт талантливых строителей и искусных ваятелей, дает представление о высоте художественной культуры периода Силла. Твердость гранита по-прежнему не позволяла высекать в Корее пещеры больших размеров непосредственно в толще скал. Поэтому мастера обратились к выработанным в древности местным приемам сооружения погребальных камер из каменных плит.
Выложенный крупными, хорошо обработанными гранитными блоками храм, затаенный в недрах искусственного холма, многими чертами восходил к традициям погребальных склепов. Однако весь характер его оформления, весь его замысел, основанный на торжестве пластических начал, свидетельствовал о новом понимании задач искусства, новом осмыслении образа мироздания. Вселенная, воплощенная в архитектурных и скульптурных формах храма, мыслилась как единый стройный организм - царство силы, гармонии, красоты и порядка. Каждый элемент служил дополнением другого, способствовал эмоциональному раскрытию целого.
Небольшой по размерам храм состоял из двух залов, символизирующих союз неба и земли, - квадратного и круглого, перекрытого полусферическим куполом (7,46 м в диаметре, 9 м в высоту). Коридор и стены украшали горельефы, высеченные на отдельных плитах. У входов в залы располагались фигуры воинов - охранителей вселенной с мечами в руках и стражников, в энергичных позах которых воплощалась идея силы, готовности к защите. По стенам круглого зала, вход в который обрамлялся двумя колоннами, соединенными между собой полукруглой аркой, распределялись пятнадцать горельефов с изображением юных бодхисаттв, прекрасных небожителей и последователей Будды - погруженных в раздумье мудрецов. В нишах под сводом купола также размещались фигуры милосердных божеств. В центре зала на высоком пьедестале в форме лотоса высилась двухметровая фигура Будды Соккомони (Шакьямуни), воплощающая идеал совершенной духовной и физической гармонии. Такой принцип символической расстановки фигур и организации пространства в известной мере следовал традициям, сложившимся в скальных монастырях танского Китая. Однако воспринятые элементы буддийской символики оказались преобразованными на корейской почве в фактор неповторимой художественной выразительности, свидетельствующей о высокой зрелости, достигнутой пластическим искусством.
В твердом зернистом граните корейские мастера сумели не только вырезать тончайшие, гибкие, словно тающие в воздухе, чистые линии, составляющие узоры одеяний, обрисовывающие контуры фигур, но и придать им высокую музыкальную одухотворенность. Величавые и нежные, прекрасные в спокойствии ритмов своих плавных движений, предстают юные божества-спасители, расположенные на стенах вокруг фигуры Будды. По-прежнему отвлеченные от всего земного, они в то же время лишены аскетизма. Исчезла былая скованность жестов; жесткая фронтальность уступила место свободным поворотам, естественности движения фигур в пространстве. Не связанные друг с другом рельефные изображения вместе с тем как бы одухотворены единым дыханием жизни, ритмически согласованы между собой.
Бесплотность бодхисаттв предшествующего этапа сменилась грациозной женственностью, гибкие руки богинь обрели мягкость и изящество, округлые лица приблизились к национальному идеалу красоты. Кульминацией сбалансированности всех форм является центральная статуя Будды. В тонких и ясных чертах его лица с высокими дугами бровей, в завершенности позы, в одеждах, обрисовывающих формы тела, выразились все представления времени о прекрасном. Классичность этого образа позволяет ему занять достойное место в ряду скульптурных шедевров средневековья.
Статуя Будды из пещерного храма Соккурам близ Кёнджу. VIII в.
В истории корейского искусства период объединенного Силла явился временем, когда скульптура охватила самый широкий круг проблем. Потребность в памятниках, утверждающих идеи государственности, вызвала к жизни целый ряд образов и форм, породила монументальные ансамбли, объединяющие в себе особенности архитектуры и пластики. Образы воинов, чиновников, зверей-охранителей, словно вызванные из тьмы подземелий, становятся неотъемлемой частью наземного пути к погребениям, более скромным сравнительно с предшествующими столетиями по своему внутреннему убранству. Статуи обогащают и разнообразят строгий облик ступенчатых силласких пагод, словно вздымаемых кверху фигурами сидящих львов (Львиная пагода монастыря Хваомса, ок. 754 г.; провинция Южная Чолла). Рельефы из камня вводятся в декоративное убранство пагод и храмов. Скульптура Силла служит и целям прославления великих полководцев, строителей храмов, буддийских паломников. Именно в этот период создаются мемориальные стелы с надписями, воздвигнутые на спинах огромных каменных черепах, утверждающих своей приземистостью идеи незыблемости, вечности деяний погребенных. К наиболее ранним памятникам такого рода принадлежит монумент на могиле объединителя государства Силла - вана Тхэджон Мурёля.
Надгробная стела на могиле вана Тхэджон Мурёля в Кёнджу. VII в.
Рожденные духом времени, эти монументы с наибольшей полнотой выразили направленность эпохи, пафос торжества и побед полного сил молодого государства. Идеалы последующих столетий, столь же бурных событиями, но более сложных в своем мировосприятии, воплотились уже в иных видах творчества.
Автор: Н.А. Виноградова
Предыдущая статья здесь. Продолжение здесь.