Портал Восток - официальный партнер хостинга Beget

Умный поиск

В закреплении образа божественной триады большую роль, вероятно, сыграло учение о трех гунах, или универсальных свойствах мира, а именно: раджасе — энергии, активности; тамасе — тьме, инерции; caттвe — уравновешенности, ясности. Как свидетельствует «Майтри-упанишада»: ...поистине, та его часть (т.е. мира, или Праджапати. — А.Д.), которая из тамаса, это Рудра. Далее, о ученики, та его часть, которая израджаса, это Брахман. Далее, о ученики, поистине, та его часть, которая из саттвы, это Вишну. Поистине, он, этот единый, становится тройным, становится восемью, одиннадцатью, двенадцатью, [итак] до бесконечности... [Упанишады, 1967, с. 141 - 142].

Под «восемью», «одиннадцатью» и т.д. могут подразумеваться разные вещи, но суть тройного характера мира в данном контексте кажется очевидной, равно как и соотнесение богов с тремя его частями. Хотя и тут о космических функциях прямо не говорится, их параллелизм с гунами представляется вполне закономерным: раджас — творение мира; саттва — его охрана, поддержание; тамас — разрушение.

Вполне понятно, что такого рода тексты, как упанишады, проявляют больший интерес к проблеме истоков бытия, творения мира, нежели к его гибели. Тем не менее конец мира упоминается и в них, например в «Шветашватаре», где восхваляется Рудра, представленный здесь не только как единый верховный бог, но и как хранитель и разрушитель миров.

Ибо Рудра, который владеет этими мирами с помощью

сил владычества, един — [мудрецы] не держатся второго. Он стоит

перед людьми; сотворив все миры, он, пастырь, свертывает [их]

в конце времени

[Упанишады, 1967, с. 120].

Подобная характеристика предвосхищает позднейшую стадию развития образа Рудры-Шивы и как бы уже оставляет позади концепцию тримурти с ее схемой распределения функций между тремя богами. Становится ясным, что магистральное развитие индуизма пошло, скорее, по пути возвышения каждой из составляющих тримурти фигур, что, разумеется, никак не исключало их многочисленных взаимосвязей и взаимодействия.

В тех пассажах упанишад, где появляется группа высших богов, образ, стоящий за именами Брахмана, Брахманаспати или Праджапати, обозначающими высшее духовное начало, Абсолют, представляется наиболее неопределенным. Тем не менее можно полагать, что в одном ряду с именами персонифицированных богов (как бы слабо персональное начало ни было пока в них выражено) они должны были служить названием некой более или менее конкретной фигуры. Подтверждение этому мы видим, к примеру, в начальном фрагменте «Мундака-упанишады», где говорится о том, что Брахман, Творец всего, хранитель мира, возник первым из богов и передал своему старшему сыну Атхарвану знание о Брахмане — основу всех знаний. Тот поведал его Ангиру, который передал его Сатьявахе Бхарадвадже и т.д. [Упанишады, 1967, с. 177]. Ясно, что понятие Брахмана переводится здесь из абстрактно-философского в мифологический план, сочетается с определенной атрибутикой. Так постепенно формируется образ Брахмы, объединяющий в себе, по замечанию Брокингтона, «бога-творца и безличный Абсолют, Брахмана упанишад в более доступной, следовательно, персонифицированной форме» [Брокингтон, 1992, с. 55].

Автор: А.М. Дубянский

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.

Google Analytics

Uptolike

Яндекс. Метрика

Рамблер / Топ-100