Подлинного синтеза все ее черты и возможности достигли в творчестве крупнейшего японского художника Кацусика Хокусая (1760-1849), искусству которого свойственна  невиданная не только в гравюре, но и вообще в японском искусстве  полнота охвата жизни, широкий  интерес ко всем ее проявлениям, от  мимолетной уличной сценки до  величия природных стихий.

Понять и оценить во всем объеме искусство Хокусая нелегко.  Гравюра была главной сферой его творческих интересов, но не  единственной. Он был также живописцем, поэтом, писателем, постоянно  интересовался научными  достижениями своего времени, был неутомимым путешественником. Выступая наследником укиё-э с ее интересом к живой повседневности, Хокусай впитал в себя всю многовековую  живописную культуру Японии, он  пристально изучал также картины старых китайских мастеров, был  знаком с европейской гравюрой,  попадавшей тогда в Японию через порт Нагасаки.

Хокусай. В морских волнах у Канагава («Большая волна»). Из серии «36

видов Фудзи». Цветная ксилография. 1823-1831 гг. Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина

Первая половина его долгой творческой жизни была как бы  накоплением и осознанием художественного опыта прошлого и  современности, когда он работал вполне  традиционно, выполняя  многочисленные картины, рисунки, гравюры и иллюстрации для книг (всего  художник исполнил более 30 тысяч  рисунков и гравюр и проиллюстрировал около 500 книг). Лишь после пяти-десяти лет он обретает  собственную манеру и стиль, выражавшие его индивидуальное видение мира. Будучи семидесятилетним старцем, Хокусай создал свою самую  знаменитую серию «36 видов Фудзи», а вслед за ней серии «Мосты», «Большие цветы», «Путешествие по  водопадам страны», альбом «100 видов Фудзи» - работы, которые  позволяют поставить его в один ряд с  самыми выдающимися художниками мирового искусства.

В листах серии «36 видов Фудзи» могучий творческий потенциал Хокусая, его духовная мощь и отточенное мастерство получили наиболее полное и непревзойденное выражение. В этой серии каждый лист  ценен сам по себе, в своей выразительности, в своем взгляде на мир. А серия в целом - это концепция  жизни и мироздания, высказанная  художником-философом,  художником-поэтом средствами искусства.

Уже в выборе сюжетных мотивов из той самой «повседневной жизни», которая представлялась главной ценностью в эстетике укиё-э,  Хокусай не столько продолжает традицию, сколько преображает ее, ибо его привлекает в первую очередь не созерцательный покой героев, что было характерно для гравюры со времен Харунобу, и не повышенная экспрессия театральных  персонажей, но естественный процесс трудовой активности, созидательной деятельности горожан, ремесленников, крестьян, рыбаков, ее  непрекращающийся ритм («Фудзи в Татикава», «Фудзи в Кадзикадзава» и др.). Постоянно сопоставляя занимающегося своим делом человека с изображением знаменитой горы - олицетворения Японии,  художник создает собирательный образ народа во всем многообразии его жизнедеятельности. Сама природа предстает в произведениях Хокусая не просто фоном для изображения людей, но естественной средой их существования, их труда, отдыха, развлечений. При этом  раскрывается и художественно осознается и самостоятельная ценность природы, ее красота не отвлеченно-символическая, как в пейзажах XIV - XV веков, а реальная красота  определенной местности, недаром все листы серии имеют конкретные названия. Показывая Фудзи из разных мест страны, Хокусай впервые в  японском искусстве вводит образ родины во всей его конкретности и  одновременно поэтической  метафоричности.

Наиболее прославленный лист «Победный ветер. Ясный день» (или «Красная Фудзи») - центральный образ серии как единого  произведения, его можно назвать обобщенным выражением мировидения художника, понимания им красоты природы и задач искусства. Спокойная линия силуэта горы, ее пламенеющий конус на фоне густо-синего неба с убегающей в бесконечность чередой облаков, наконец, заниженная линия горизонта - все это  способствует монументализации  образа, делает его символическим и  многозначным.

Хокусай. Победный ветер. Ясный день («Красная Фудзи»). Из серии «36 видов Фудзи». Цветная ксилография. 1823-1831 гг. Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина

В своем мастерстве непревзойденного рисовальщика и гравера  Хокусай пользуется вполне традиционным для японского художника  языком условности. Здесь он,  собственно, «не изобрел» ничего нового, но довел до высокого совершенства ритмическую организацию  произведения, сложность его цветовой жизни и декоративной силы. Линия как главное средство  выразительности и в живописи и в графике Хокусая оказывается безграничной в своих возможностях передачи любых эмоций и понятий.

Новаторство Хокусая - в самой сути его искусства, его глубинной содержательности и связях со своим временем. Хокусай, безусловно, продолжал традиции укиё-э и  находился в русле закономерностей этого искусства. Но в отличие от предшественников в его понятие  повседневности оказался включенным весь мир - и сфера чувств человека, и круг его созидательной  деятельности, и природа как среда его  обитания. При этом отдельная жанровая сцена, даже зорко подмеченная и блистательно запечатленная в остром и точном рисунке,  интересовала его не сама по себе, но во взаимосвязи с другими явлениями жизни, с действиями других людей, в слитности с природой. Он увидел жизнь как единый процесс, как поток бытия, но не в религиозном аспекте средневековых учений, а в философском осмыслении человека XIX века.

Хокусай возродил пейзажный жанр, переживший пору великого расцвета в эпоху Сэссю. Но у Хокусая впервые в японском искусстве пейзаж предстал как живой облик родины, а не отвлеченная формула  мироздания, воспринятая средневековыми мастерами у китайских живописцев. Младшему современнику Хокусая - пейзажисту Андо Хиросигэ (1797-1858) удалось развить эти идеи в сторону более лирического и камерного переживания природы. Он воспринимал ее и передавал в своих гравюрах в еще большей определенности места («Станция Камабара» из серии «53 станции  Токайдо») и состояния («Вечерний дождь в Коидзуми» из серии «9 видов Канадзава»), но никогда ему не удалось достичь высот обобщения и  философской мощи Хокусая.

Хиросигэ. Ёккаити. На реке Миягава. Из серый «53 станции Токайдо» Цветная ксилография. 1833 - 1834 гг. Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина

В широте художественного мировоззрения Хокусая, вобравшего в себя и творчески преобразившего огромный эстетический опыт своего народа, можно видеть последнюю вершину в развитии искусства старой Японии. Произведения Хокусая были итогом не только развития гравюры, прошедшей путь от поверхностной развлекательности и непритязательной однозначности эмоций до философских глубин и широких обобщений,  свойственных средневековому искусству периода его расцвета, но итог всего пути японского искусства как  художественной системы с  определенными закономерностями.

В отличие от Китая, тысячелетнее художественное развитие которого уже исчерпало себя на более ранних этапах и к концу средневековья не получило художественно  значительного завершения, Япония имела такой итог в виде гравюры. Гравюра была не только по времени  последним ярким явлением средневековой художественной системы Японии. Она по своим закономерностям вытекала из всего предшествующего пути развития живописи с ее особым языком выразительности, специфическим построением пространства, ролью линии и цвета. Как  выражение определенного исторического этапа развития художественного сознания, гравюра была  непосредственным обращением к человеку,  миру его повседневного  существования, его эмоций. Природа, до этого бывшая центральным объектом эстетического осмысления, как бы оставалась «за стенами города», вне поля зрения художника.  Характерно, что на первом этапе развития гравюры, у Харунобу и мастеров его круга, почти не было пейзажа и фигура человека была  самодовлеющей в своей обращенности к себе, кругу своих чувств. Но уже у Киёнага, а затем Утамаро образ  значительно усложняется  сопоставлением со средой: человек как бы опять открывает для себя мир  природы, начинает снова видеть себя в нем и вместе с ним. В творчестве великого Хокусая вновь стало ощутимо дыхание древнего пантеизма, но уже на качественно новой  основе - в переживании и осмыслении мира человеком XIX столетия. Это проявилось в новом сопоставлении природы и человека, в новом, уже отличающемся от средневекового течении времени в его произведениях. Искусство Хокусая связало многовековую художественную  традицию Японии с современным  творчеством, естественно и органично привело ее к XIX и даже XX веку, сделало живой для людей нашего времени.

Автор: Н.С. Николаева

Предыдущая статья здесь. Начало цикла статей об искусстве Японии второй половины XVII - XIX века здесь.